Предложите ученикам создать вымышленную социальную сеть для писателей-классиков.

Пусть ребята сами заполнят профили любимых авторов, нарисуют аватарки, подберут иллюстрации для постов. Это задание вдохновит учеников на поиск информации о жизни писателей. Дети начнут размышлять: а как назвал бы себя Чехов в сети? Дружили ли бы Зощенко и Аверченко? Предположим, Байрон похвастался, что только что окончил поэму «Дон Жуан», – лайкнул бы этот пост Пушкин? Или оставил бы едкий комментарий: «Британской музы небылицы… Лорд Байрон прихотью удачной облек в унылый романтизм и безнадежный эгоизм»?

Привлеките к уроку учителей истории, информатики, изобразительного искусства – и эта идея вырастает в метапредметный проект, достойный участия в федеральном конкурсе.

За вдохновением обратитесь к прекрасному проекту «1917. Свободная история». Это игровая социальная сеть реальных исторических персонажей, заставших революцию. Как сообщают авторы проекта, «все тексты героев взяты из их писем, воспоминаний и дневников. Мы используем только документальные фотографии и видео. Заходя на сайт, вы каждый день узнаете о том, что произошло ровно сто лет назад, что занимало в этот день людей, как жила страна. Мы оживили прошлое, упаковав все материалы в привычную форму современной соцсети». Герои лайкают посты друг друга, отмечают знакомых на фотографиях и кажутся такими понятными и близкими.

Вот, например, события 10 июня 1917 года:

• Константин Паустовский: «Холодную весну сменило душное лето».
• Николай II: «Дорогой Татьяне минуло 20 лет. До обедни погулял с Татьяной, Марией и Анастасией; погода стояла дивная. Днём вышли в 2 часа. Отправился с теми же дочерьми на работу в лесу. Аликс, как всегда, сидела у воды против «детского острова», на котором играл Алексей. После 4 ч. вернулся сюда и покатался в байдарке. В 7½ — на велосипедах. Перед обедом Татьяна получила подарки».
• Михаил Пришвин: «Как лучше: бросить усадьбу, купить домик в городе? Там, в городе, хуже насчет продовольствия, но там свои, а здесь, в деревне, как среди эскимосов, и какая-то черта неумолимая, непереходимая».
• Иван Бунин: «Мысль о покупке дачи парализовалась у меня страхом немцев, которые еще, может быть, возьмут Одессу, а кроме того, и «товарищами». Теперь и так-то жить ужасно, а каково с собственностью! Словом, я дело это немножко отложил, но вовсе не поставил на нем креста. Все-таки приютиться мне где-нибудь необходимо, а где, в некоторых отношениях, лучше Одессы?»
• Рюрик Ивнев: «Большой проспект Петербургской Стороны. Вечер. Около аптеки Майзеля. Тусклый фонарь. Толпа обсуждает события. Какой-то господин в зеленых очках прислушивается. Вдруг стало страшно. Это лицо, глаза, резиновое зеленое пальто».
• Марина Цветаева: «Голос — сладкий для слуха, // Только взглянешь — светло. // Мне что? — Я старуха, // Мое время прошло…»
• Алексей Толстой: «Когда-нибудь, лет через 35, мой сын, сидя в вагоне, развернет томик, купленный в дорогу, и прочтет жуткие и страшные слова о нашем времени, которое одни будут называть великим, другие кровавым…»